О, блин, там в комментариях (которые к статьям, в конце сборников, а не коментахъ =)) преинтереснейщие дела пишут о ломоносовском открытии (про 47 футов, очевидно, опечатка):
http://feb-web.ru/feb/lomonos/texts/lo0/lo4/lo4-717-.htm#9.2Характерна судьба этого открытия. Несмотря на то, что труд Ломоносова был издан и на немецком языке и, следовательно, был иностранным ученым вполне доступен, за границей его упорно замалчивали, а открытие атмосферы Венеры приписывали немецкому наблюдателю Шретеру и английскому астроному Гершелю, которые в 90-х годах XVIII в., т. е. через 30 лет после открытия Ломоносова, обнаружили явление удлинения рогов серпа Венеры, которое также является одним из доказательств существования газовой оболочки на планете.
В царской России приоритет Ломоносова был отмечен очень немногими учеными. Первым, отметившим заслуги Ломоносова в этом вопросе, был известный русский астроном XIX в. академик Д. М. Перевощиков, который в одной из своих работ писал: „... Ломоносов весьма основательно объяснил их [наблюдения ободка] существованием атмосферы около Венеры. Спустя тридцать лет, после небольшой полемики между Шретером и В. Гершелем, эти знаменитые астрономы согласились в существовании атмосферы около Венеры, что еще позже подтвердил Араго. Итак, Ломоносову принадлежит честь первого открытия атмосферы около Венеры“ (Д. М. Перевощиков. Труды Ломоносова по физике и физической географии. Радуга, 1865, кн. IV, стр. 176—201).
Вторым был профессор физики Московского университета середины XIX в. Н. А. Любимов, писавший в своей статье „Ломоносов как физик“: „Ломоносов наблюдал это любопытное явление (Венеры на Солнце) с физической стороны, тогда как Красильников и Курганов производили астрономические наблюдения. Ломоносов употреблял зрительную трубу о двух стеклах длиною в 47½ фута, присоединив к ней не слишком густо закопченное стекло. Наблюдения Ломоносова привели его к заключению о существовании атмосферы вокруг Венеры“ (Н. А. Любимов. Ломоносов как физик. В кн.: „В воспоминание 12 января 1855 года“, М., 1855, стр. 30).
Третьим русским ученым, отметившим приоритет Ломоносова, был всемирно известный астроном Ф. А. Бредихин, который в письме, адресованном редактору академического собрания сочинений Ломоносова академику М. И. Сухомлинову, писал: „При этих наблюдениях автор [Ломоносов] заметил — независимо от других наблюдателей — такие явления, которые привели его к заключению о существовании на Венере значительной атмосферы“ (Акад. изд., т. V, стр. 84 втор. паг.).
В учебной и научно-популярной литературе по астрономии, издававшейся в России до революции, открытие Ломоносова совсем не упоминается. Не проявил должного внимания к открытию Ломоносова и сам М. И. Сухомлинов, который в т. V Сочинений Ломоносова воспроизвел текст его работы без чертежей, что делает понимание ее затруднительным.
О наличии атмосферы на Венере писали и некоторые другие ученые. На это указывает сам Ломоносов, который в рукописи, озаглавленной „Роспись сочинениям и другим трудам советника Ломоносова“, опубликованной впервые в 1948 г., указал: „Наблюдения физические, при прохождении Венеры по Солнцу учиненные, где примечена великая атмосфера около Венеры, что и другие обсерваторы в Европе согласно приметили“ (Акад. изд., т. VIII, стр. 273). Однако ни одно из этих выступлений ученых приоритета Ломоносова не затрагивает, ибо, во-первых, его сообщение было опубликовано значительно раньше всех других, что утверждает формальную сторону его научного первенства; во-вторых, никто из других наблюдателей не дал достаточно глубокой и законченной интерпретации наблюдавшихся явлений, что определяет приоритет Ломоносова по существу.
Рассмотрим наиболее существенные из опубликованных наблюдений.
Профессор астрономии Петербургской Академии Наук Румовский, проводивший наблюдения в Селенгинске, отметил, что „край Венерин предыдущий светлым кольцом окружен казался“, но не сделал из этого никаких выводов относительно атмосферы (С. Румовский. Изъяснение наблюдений по случаю явления Венеры в Солнце, в Селенгинске учиненных ... СПб., 1762, стр. 16). Французский астроном Шапп д’Отерош, который вел наблюдение в Тобольске, на пути оттуда остановился в Петербурге, где 8 января 1762 г. сделал доклад на заседании Академии Наук. В этом докладе он, между прочим, сообщил: „... я заметил часть диска Венеры, который еще не вступил, и небольшую атмосферу в виде кольца вокруг этого диска“ (J. Chappe D’Auteroche. Mémoire du passage de Venus sur le Soleil, contenant aussi quelques autres observations sur l’astronomie et la declinaison de la boussole, faites à Tobolsk en Sibérie l’anné 1761. St. Petersbourg, 1762. — Ж. Шапп д’Отерош. Мемуар о прохождении Венеры по Солнцу, заключающий также некоторые другие наблюдения по астрономии и о склонении магнитной стрелки, произведенные в Тобольске, в Сибири в 1761 г. СПб., 1762).
Сообщение, сделанное в столь общей форме, конечно, не идет ни в какое сравнение с тем исчерпывающим анализом, который представлен Ломоносовым в его схеме на рис. 7 (настоящий том, стр. 369). Кроме того, Шапп д’Отерош, прибыв в Петербург, не мог не ознакомиться с результатами наблюдений Ломоносова, так что его объяснение ободка эффектом атмосферы нельзя считать оригинальным; на последнее, впрочем, он и не претендует.
Более подробное описание ободка содержится в отчете Тоберна Бергмана, наблюдавшего явление в Упсале (Швеция). Этот отчет был доложен на заседании Лондонского королевского общества 19 ноября 1761 г. и опубликован в 1762 г. В нем мы читаем: „Прежде всего мы, опираясь на нижеследующие доводы, думаем, что мы наблюдали Венеру, окруженную атмосферой. Именно, до полного вступления, когда, приблизительно, четверть диаметра Венеры находилась вне края Солнца, вся Венера оказалась видимой, так как выступавшая наружу часть ее была окружена слабым светом, как это показано на фиг. 1. Гораздо более ясно это явление было замечено при выходе: такой же свет, но более яркий, окружал часть, выступавшую за край Солнца, однако частичка этого света a (фиг. 2), наиболее отдаленная от Солнца, слабела по мере того, как Венера уходила дальше, так что, наконец, можно было видеть только рога (фиг. 3). Однако до тех пор, пока центр Венеры не сошел, я видел этот свет в наличии“ (Philosophical Transactions, vol. 52 (1762), pp. 227—230).
Многие наблюдатели видели явление „черной капли“, затрудняющее определение моментов контактов, и приписали его действию атмосферы Венеры; это мы находим, например, у того же Бергмана, у Самюэла Денна (Philosophical Transactions, vol. 52 (1762), pp. 184—195) и других. Как теперь известно, такая интерпретация ошибочна, так как явление „капли“ наблюдается и при прохождениях Меркурия, лишенного атмосферы, а также при искусственном воспроизведении явлений прохождения на специальных установках. Поэтому все претензии на открытие атмосферы на Венере, связанные с наблюдениями „капли“, должны быть отклонены. То же надо сказать и о явлении светлых и темных ободков, наблюдавшихся вокруг черного диска Венеры в то время, когда последний целиком проектировался на солнечный диск.
